Балет и опера

Номер ссылки| 2010040507
Тема| Балет, Персоналии, В. Михайловский
Авторы|
Заголовок| Валерий Михайловский: "Мужские роли женщинам сложно играть"
Где опубликовано| Вечерний Донецк
Дата публикации| 20100402
Ссылка| http://vecherka.donetsk.ua/index.php?id=4647&show=news&newsid=57045
Аннотация|



Чего хочет женщина? Конечно же, внимания красивых мужчин, цветов, танцев и шампанского. Все это можно было найти в Донецком национальном академическом театре оперы и балета имени Анатолия Соловьяненко. Правда, шампанское в баре, а все остальное - на сцене. Ведь в этот вечер для донецких леди танцевали, смеялись, плакали, любили, жили и умирали представители сильного пола - Санкт-Петербургский государственный мужской балет Валерия МИХАЙЛОВСКОГО.

В спектакле, состоящем из двух отделений, - новой авторской работы русского американца Андрея Иванова "Танцуем все, или Рабочий день" и лирико-ироничной "Лунной классики" - артисты продемонстрировали все свое мастерство. Но, как оказалось, маэстро всегда чуточку недоволен - как говорится, нет предела совершенству. Но это там, за кулисами. А на сцене… Собственно, а не сцене и было показано то самое мифическое "закулисье", в существовании которого зритель порой и сомневается - слишком красиво, гармонично и точно все под светом рампы. А в балетном классе идет ежедневная работа: урок у станка и прогон спектакля, репетиции до изнеможения и примерки костюмов, обед и отдых, а также драки и примирения, перекур и дурачество во время перерыва, трагическое известие и воскрешение надежды… И все это прожито за 45 минут в ритме фламенко и диско, танго и степа, блюза и фанка, хип-хопа и bellydance… И даже в стиле стрип-данса, а вернее стрип-данса наоборот - эротико-ироничное одевание под лирическую музыку не могло оставить прекрасный пол равнодушным. Дамам в первых рядах, помимо ярких ощущений, достались еще и желто-горячие тюльпаны от Михайловского, выброшенные в зал во время исполнения наиболее экспрессивного и завораживающего танца. В белой прозрачной рубахе с рукавами-крыльями и горящими глазами танцор умирал на сцене… А потом был дивертисмент из классических номеров мировой хореографии "Лунная классика": "Фрески" и па-де-труа Океана и Жемчужин из балета "Конек-горбунок", "Цыганский танец" из "Дон Кихота", "Видение розы", па-де-де из балета "Шехеразада", и знаменитый "Лебедь"… А потом гримерка и тиканье настенных часов, напоминающее о скором отъезде домой, в Санкт-Петербург.

- Валерий Владимирович, в постановке "Танцуем все…" действительно показано все так, как в жизни: и смех, и слезы, и любовь, и потери?..

- Да, так и задумывалось сделать рабочий день, потому что зрители видят только красивый спектакль, парадность, финал работы, а вот то, что происходит за кулисами, что происходит в жизни артиста в течение его рабочего дня, это ведь никто не знает. Мы показали все довольно легко, но в то же время там и класс, и репетиция, и трагическое известие, и отдых, и обед, и подготовка. Мы хотели показать, что артисты тоже живые люди. Мне этот спектакль интересен тем, что здесь 15 разных стилей танца. Мы уже овладели в предыдущих программах очень многими направлениями: танго, степ… Но у нас появляются и такие популярные современные виды танца, как вок - я даже не знал, что такой стиль танца есть! Но нам интересно было это попробовать.

- Вы в спектакле были очень строгим учителем. А в жизни вы такой же?

- По-разному бывает. Кто-то меня Сталиным и Гитлером называет, кто-то наоборот говорит, что я очень мягкий руководитель. Это зависит от артиста, с которым работаю. Если это лентяй, я для него, действительно, Сталин. А если это нормально человек, с которым можно работать, я очень даже "белый и пушистый". Поэтому все зависит от того, кто перед тобой.

- Сейчас у вас семь человек в труппе?

- Да, это Владимир Дорофеев, Евгений Каплуненко, Алексей Коковин, Омак Сарама, Игорь Шалаев и Кирилл Щербань. Ребята совершенно разные, в разное время пришли и с разной подготовкой. Подтянуть их всех к одному уровню довольно сложно: кто-то быстро учится, кто-то медленно. Но ребята талантливые, хотя я всегда недоволен: хочется идеала, поэтому я и хвалю, и ругаю. Но, в общем, молодцы, потому что они пошли на такое дело, очень сложное и необычное. Работа трудная, нагрузки у нас очень большие. Но совершенствоваться будем.

- К комплиментам вы привыкли, а как относитесь к критике? Балет все-таки скандальный в некотором смысле. Много рецензий положительных, но есть и отрицательные…

- Если человек во всем видит черное, то вы ему никогда не докажете, что это белое. Поэтому доказывать всем, что это имеет право на существование, я не собираюсь. Те люди, которым это нравится, ходят на наши спектакли и выражают свое отношение бурными аплодисментами, криками. И то, что после каждого спектакля зал встает и стоя аплодирует, уже о чем-то говорит. А вот те единицы, которые вечно ворчат и бурчат и ищут что-то негативное, пусть этим и занимаются, у них, может быть, такое предназначение в жизни. Единственное, что я хочу сказать: тот путь, по которому мы пошли, очень скользкий путь. Это все равно, что идти по лезвию ножа: чуть в сторону - и это будет пошлость, неприятная и ужасная. Нужно выдерживать меру юмора, меру перевоплощения, особенно в манере, когда играешь женский образ. Для нас в первую очередь это искусство, это балет, это танец, а потом все остальное. Каждая пародия должна быть профессиональной, тогда это будет нормально. Я всегда вспоминаю пародиста Виктора Чистякова, который гениально голосом делал пародию. Он в концерте пародировал Клавдию Шульженко, в котором участвовала она сама. И она сидела в гримерке и говорила: "Ну как такое может быть? Я же здесь! Ну как я могу петь на сцене?". А мы это делаем танцем, и делаем профессионально, как нужно делать все.



В чисто мужском коллективе работать легко?

- Я думаю, что легче, чем в женском, но тоже непросто. Это жизнь: кто-то с кем-то что-то не поделил, кто-то кому-то на больное место наступил, кто-то не так посмотрел… Но с мужчинами проще потому, что работа у нас сложная: вечные переезды, поезда, самолеты, автобусы, гастроли… Сейчас дороги исчезли с лица земли, и вместо 2 часов из города в город мы едим 7 часов, и сутки в самолете, и ожидание в аэропорту, когда 30 градусов мороза… Мне просто на женщин было бы жалко смотреть в таким ситуациях.

- Такой бешеный ритм жизни и работы, постоянные гастроли. Как вы себя поддерживаете? Кофе, какая-то гимнастика особая?..

- Гимнастика у нас каждый день. У нас урок перед репетицией, это как позавтракать или как зубы почистить. Это и есть гимнастика, которая держит в основном. А так у каждого свое. Допингов мы никаких не принимаем, алкоголь тоже - это исключено для артистов балета. Тренаж, дисциплина, питание. Хотя я сам курю. У нас где-то половина курит, половина - нет.

- А не было идеи сделать чисто женский балет?

- У многих были такие идеи. В Японии попробовали сделать чисто женский балет, но ничего из этого не получилось. Потому что разная конституция - женская и мужская. Бывают такие женщины, которые и штанги поднимают, и вообще женщина - сильное существо, скажем так. Я уже много раз говорил - каким бы мужчина не был утонченным, он никогда не приблизится к женщине по изяществу. Мужчине грубому и сильному легче изобразить хрупкого и слабого человека, а вот слабому и хрупкому сильного уже никак не сделать. Поэтому мужские роли женщинам все-таки сложно играть. Встречались, конечно, случаи, когда великие актрисы играли мужские роли, но это были очень лирические, романтические роли, Ромео, например.

- Костюмы для постановки вам делала Татьяна Кудрявцева, которая работает и с Валерием Леонтьевым. А кто вам накладываем грим?

- Сами. У нас есть Рома - гример и костюмер в одном лице, но он в основном закрепляет парики и клеит ресницы. Я с первых дней в балете сам делаю грим. Просто смотрел на портреты Сандро Боттичелли и поражался тому, как можно на плоском холсте сделать все это! А тут только нужно что-то увеличить, что-то подчеркнуть. От моего грима все шарахались в то время, потому что я все брал просто от портретов Боттичелли. Ну просто учебник грима! А потом, когда стали приезжать западные труппы, смотрю, они почти через одного так гримируются.

- Успех у балета все-таки грандиозный не только на просторах СНГ, но и на Западе. Звездной болезни у себя не наблюдаете?

- Я уже столько пережил, и с балетом Эйфмана, и до Эйфмана, и если уж тогда она у меня не появилась, то, наверное, никогда уже не появится. Звездная болезнь - это болезнь неумных людей. Мне жизнь сделала такие грандиозные подарки, как знакомство и дружба с великими людьми: Иннокентием Смоктуновским, Майей Плисецкой, Сергеем Юрским, Алисой Фрейндлих, Еленой Образцовой. Вы видели у них звездную болезнь? Это гениальные люди! А я вижу звездную болезнь, извините, у дураков!

- Какой образ вы бы хотели воплотить на сцене?

- Не знаю, я уже столько навоплощал. Что судьба пошлет, то с удовольствием и сделаю. Единственное, что могу сказать, я еще в некоторых драматических спектаклях играю. И сейчас мне настойчиво предлагают сыграть Феликса Юсупова. Я играю в спектакле "Дневник гения" исполнителя главной роли в рок-опере "Иисус Христос - суперзвезда", в которого влюбилась Гала, и к которому ушла от Дали. У меня был с Олегом Басилашвили спектакль "Послесловие к "Идиоту", где я играл князя Мышкина, а он - доктора Шнейдера. А вообще я не люблю загадывать. Как говорится, если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

- Что бы вы хотели пожелать женщинам?

- Все на плечах женщин: и дом, и семья, и дети… Наши женщины, наверное, несчастливы во многом чисто по-женски. У меня есть с чем сравнивать. Смотришь, как на Западе женщины проводят время в салонах красоты, и хочется, чтобы и у наших женщин были время и деньги на это, чтобы они могли почувствовать себя женщинами - красивыми, ухоженными, любимыми. Но последнее это уже от мужчин идет… Потому что наши женщины самые красивые и гармоничные в мире, это правда. Приезжаем, бывает, в какую-нибудь страну на Западе, и ребята мои сразу говорят: "Ой, какие страшные!". А я говорю: "Вот теперь вы понимаете, что наши самые красивые?". Они понимают…

Бесплатный конструктор сайтов — uCoz